Родился 10 марта 1922 года в селе Большой Круполь Згуровского района Киевской области в семье крестьянина. В 1940 году окончил десять классов средней школы и поступил в Харьковское военное авиационное училище, где его и застала война. В августе 1941 года в звании сержанта был откомандирован в действующую армию на должность стрелка-бомбардира в 22-й полк дальней бомбардировочной авиации. В ноябре 1941 года его перевели в 634-й авиаполк ночных бомбардировщиков на Западный, а затем на 2-й Белорусский фронт. В этом полку прослужил до конца Великой Отечественной войны. Первое офицерское звание — младший лейтенант — получил в 1943 году. За время пребывания в действующей армии провел 560 ночных боевых вылетов на самолете ПО-2 с налетом 780 часов. Полк принимал непосредственное участие в бомбометании по войскам противника, находившимся в городах Ржеве, Сычевке, Вязьме, Сухиничах. С середины 1943 года самолет, на котором летал В.Я. Дворник, был переоборудован для ведения авиационной фоторазведки, которая проводилась каждую ночь.

За успешное выполнение задания по фотографированию расположений немецких войск в Варшаве получил орден Отечественной войны 1 степени.

24 июня 1945 года участвовал в Параде Победы в составе сводного полка 2-го Белорусского фронта в звании старшего лейтенанта, в должности штурмана звена.

После Парада Победы два года служил на Кавказе в запасном полку, затем в транспортной авиации. А закончил воинскую службу в Белоруссии штурманом вертолетной эскадрильи. В 1965 году был уволен из рядов Советской армии в ките в звании капитана, переехал в Калинин и с 1965-го по 1992 год проработал во ВНИИСВ старшим аппаратчиком. Сейчас на пенсии, живет в Твери.
 

Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степе-
ней, двумя орденами Красной Звезды, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и юбилейными.

Владимир Яковлевич вспоминает:

— С апреля 1942 года мы начали летать в составе 213-й авиадивизии Западного фронта на боевые задания. Все необстрелянные, боевого опыта нет. Было трудно. Никогда не забыть таких городов, как Ржев, Сычевка, Вязьма, Сухини-ни. В каждом из них стояли прожекторные дивизионы противника. Это звукоулавливатель, синхронно с ним соединен мощный зенитный прожектор и еще четыре прожектора послабее. У каждого прожектора стояли спаренные крупнокалиберные зенитные пулеметы и вдобавок батарея эрликонов (защитные зенитные полуавтоматические пушки). В перекрестие прожекторов противника попадали каждую ночь. Представьте: высота 600— 800метров и по тебе стреляют десять стволов пулеметов, сверкают разрывы от эрликонов. Ощущение жуткое. Делали все возможное и невозможное, чтобы вырваться из этого ада. Шишек себе набили много, но и научились кое-чему.

Мы поняли: когда поймают тебя в перекрестие прожекторов и начинают стрелять зенитки, надо бросать САБ (светящиеся авиабомбы), которые загораются на двести метров ниже самолета и сзади. Огонь переносится на светильник под парашютом, а уход из луча прожекторов — это дело пилота.

В середине 1943 года на нашем самолете поставили фотоаппарат НАФА-19. И экипажу приходилось каждую ночь вылетать на задание. К самолету дополнительно подвешивали кассеты с самовоспламеняющейся жидкостью или две картонные бомбы, заполненные термитными шариками. Эти бомбы взрывались, не долетая до земли 250 — 300метров, и сноп огня летел к земле, зажигая все на месте падения. Наша задача — зажечь цель, и на этот огонь пойдут остальные самолеты.

В 1944 году мы базировались уже в Польше, но Варшава была еще занята немцами. Наш экипаж получил задание сфотографировать железнодорожную станцию Варшава-Товарная. Весь город был в сплошном огне. Зашли на цель, сбросили четыре осветительные бомбы с высоты 800метров, сделали снимки и вернулись на свой аэродром. Техники сняли фотоаппарат, а экипаж сделал еще два вылета на бомбометание.

Замаскировали самолет и собрались на завтрак, вдруг подъезжает начальник штаба полка и передает, что нас срочно вызывают в штаб дивизии. Прилетели, доложили дежурному по штабу дивизии о прибытии. Он провел нас в дом. где за столом сидели три офицера: командир дивизии, начальник политотдела и начальник особого отдела. Не успели переступить порог, как нас сразу ошарашили слонами: "Что, трусы, прибыли? Пойдете под трибунал!» Мы стояли навытяжку не менее часа и выслушивали все эпитеты в свой адрес, а нам не давали сказать ни слова. Из всего сказанного мы поняли, что из четырех вспышек получился только один снимок и что эти офицеры не компетентны в вопросах аэрофотосъемки, тем более проведенной ночью. Ведь ночной фотоаппарат устроен так, что у него объектив все время открыт, а после съемки затвор закрывается, пленка на один кадр перематывается, а на малой высоте над пожарами при включенном питании аппарат щелкает беспрерывно, пленка получается засвеченной.

Прилетели в свой полк, на душе отвратительно, сон не в сон. Дождались вечера, и вновь приказ — лететь на Варшаву. Под плоскостями четыре фотоаппарата, в кабине четыре САБ-5, решили фотографировать с высоты не 800 метров, а 1200. Шли с набором высоты. Прошли западнее Варшавы, развернулись на боевой курс, убрали газ и на малых оборотах начали снижаться до установленной высоты, бомбы сбросили с интервалом в одну минуту. После вспышек включились немецкие прожекторы, и зенитные орудия открыли огонь по нашему самолету. Но прожекторы нас не поймали, и мы спокойно ушли на свой аэродром. Больше нас к командованию дивизии не вызывали, и сколько на сей раз получилось снимков, не сказали.

Через неделю командир дивизии прилетел в полк вручать награды. Командиру экипажа и мне вручили по ордену Отечественной войны I степени. На этом фотоэпопея закончилась. Затем до конца войны летали уже просто на бомбометание.

Вот наконец победа и незабываемый парад, на который из 48 человек летного состава полка отобрали и отправили четверых, среди них был и я. А когда вернулись, то полк уже был расформирован. На руки выдали документы, личные вещи и отправили в мирную жизнь. И хотя прошло много времени, по ночам часто снятся небо и бесконечные полеты. Любимое дело забыть трудно, его нельзя выкинуть из сердца.

к содержанию