НИКОЛАЕВ
          АЛЕКСАНДР
          ПЕТРОВИЧ

Родился в 1918 г. в д. Страхиново Кесовогорского района. Русский. Окончил шесть классов елисеевской школы. Работал в колхозе пастухом. С 1935 г. работал в Ленинграде землекопом, учеником слесаря и слесарем. В Советской Армии с 1939 г. Участник боев с белофиннами. На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 г. Защитник Ленинграда. Член КПСС с 1942 г. Шесть раз ранен. Окончил курсы «Выстрел». Гвардии старший лейтенант, командир стрелковой роты 118-го гвардейского стрелкового полка 37-й гвардейской Речицкой дважды Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. Уволен в запас в 1946 г. Много лет работал слесарем на комбинате «Химволокно» в г. Калинине. Живет в пос. Новая Орша.

Звание Героя Советского Союза А.П. Николаеву присвоено 29 июня 1945 г.

Если проследить весь фронтовой и жизненный путь Александра Николаева, то неизбежно возникает вопрос: как можно уложить в биографию одного человека столько событий, столько подвигов, смертельных опасностей? Он до конца остался верен солдатскому долгу, призванию коммуниста.
Запечатлелась ему тяжелая юность. Большая крестьянская семья. Полуголодное существование подпаска. Поиски работы в Ленинграде. Трудно пареньку-землекопу долбить киркой мерзлую землю, но и это заработок. А потом — учение, слесарничество, комсомол. Крепли мускулы, крепла воля.
С 1939 года — служба в армии. Обучение шоферскому делу в автомобильной части, бои с белофиннами в трескучие морозы, первые встречи с врагом. Начало Великой Отечественной Николаев встретил в 13-й танковой бригаде. Обороняя город Ленина, пережил он отход, неравные стычки с противником, свирепые бомбежки, насмотрелся на страдания мирных жителей. В рай-оне Старой Руссы танкистов отправили на переформирование, а шоферов — в 128-ю стрелковую дивизию. Каждая автомашина была на счету, успевай только поворачиваться. Александр Петрович обслуживал 741-й полк. Не вылезая сутками из машины, он подвозил на передовую боеприпасы, продовольствие, лес на строительство траншей, а назад увозил раненых. Гитлеровцы наседали. В воздухе висело, изрыгало огонь по 100, 200 чернокрылых самолетов. Наши войска отходили, покидая горевшие города и села. Остатки дивизии оказались в Синявинских болотах. Николаева, потерявшего под бомбежкой четвертую автомашину, определили в стрел-ковую роту. Старший сержант, комсомолец стал командиром взвода.
Синявинские болота!.. И место гиблое, и бои кровопролитные. Землянок не копали, сделали норы в торфяной почве. Отапливаться нельзя, кругом грязь, вода, подвоз продуктов и боеприпасов нерегулярный. «Не хныкать! — говорил взводный бойцам.— И это переживем». В декабре сорок первого гитлеровцы на этом участке пошли в атаку. Николаев не спешил обнаруживать свои силы. Подпустив фашистов метров на 100, взвод открыл огонь из станкового и двух ручных пулеметов. Ни один из немцев не ушел, а 11 раненых взяли в плен. Трижды ходил Николаев в разведку. Два раза безрезультатно, на третий захватили «языка». А в январскую стужу взводный с 16 автоматчиками получил задание выявить огневые точки противника в 8-м рабочем поселке, где окопались гитлеровцы. 16 автоматчиков в белых халатах выскочили из траншеи и пошли во весь рост на сближение с противником. И Николаев и его стрелки понимали, что не все вернутся назад. Но война есть война. Немцы открыли огонь, обнаружив расположение своих огневых точек. Автоматчики же шли и шли. И хотя держали интервал, один за другим выходили из строя. Наконец взводный приказал залечь. И они весь день пролежали на открытом поле, вжимаясь в снег, растопив его своими телами. Через два месяца случилось дело еще по-страшнее. Николаев повел разведчиков за «языком» в район Черной речки. Смельчаки проникли во вражескую траншею, захватили двух пленных и собирались было уже отходить, но тут подоспела разведрота с командиром. Была получена новая задача — удерживать занятую огневую точку и окопы врага. Отправив «языков» в штаб, разведчики с рассвета до темноты стояли насмерть, отбили несколько сильных атак врага, выдержали ожесточенный рукопашный бой, а позиций все-таки не сдали. Под вечер взводного ранило. Он потерял сознание. Товарищи вытащили его из этого пекла.
В госпитале Николаев узнал, что ему присвоено звание младшего лейтенанта. Не долечившись, он выпросился в свой полк. На руках было разрешение на десятидневный отдых. Командир полка угрюмо сказал:
— Товарищ младший лейтенант, какой может быть отпуск? Офицерского состава не хватает, иди принимай девятую роту.
В августе сорок второго дивизия участвовала в боях по прорыву блокады Ленинграда. 741-й полк занял 8-й рабочий поселок. Рота Николаева захватила дзот с шестью пулеметами, разгромила немецкий штаб, взяв в плен двух офицеров и радиста. В бою за 5-й рабочий поселок ротного прошили четыре вражеских пули: три прошли через мягкие ткани, а четвертая перебила плечо. Повисла рука, началась гангрена. Его спасли сестры и врачи медсанбата.
И снова месяцы госпитальной жизни, залечивание ран, томление в горестном бездействии, одни и те же думы: «Друзья дерутся, погибают, а я здесь костыляю». Из Перми фронтовик, отпущенный медиками, уехал на командирские курсы в Свердловск, и тут весной сорок третьего, узнав о формировании 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса, Николаев попросился в его ряды, на фронт. Его назначили командиром роты мотострелкового батальона 197-й танковой бригады. В роте было только три беспартийных автоматчика, а все остальные — коммунисты и комсомольцы, и ее по праву звали коммунистической. Сослуживец Николаева Герой Советского Союза генерал В. И. Зайцев позже вспоминал: «Рота отличалась высокой дисциплиной, сплоченностью, боевой выучкой и считалась лучшей не только в бригаде, но и в корпусе». В боях на Курской дуге, а затем в августе сорок третьего на Орловщине, когда Уральский корпус вел успешные наступательные бои за Орел и за станцию Шахово, автоматчики Ни-колаева десантом на танках первыми форсировали реки Оре, Нугрь, Маховицу, Сухую Орлицу, смело, инициативно штурмовали вражеские укрепления.
7 августа бригада вела тяжелые бои за село Волосатово, укрепленный пункт на пути к станции Шахово. Александр Петрович предложил комбату Фирсову дерзкий план атаки. На главном участке внимание противника было отвлечено дымовой завесой и пулеметным огнем. Тем временем лейтенант Николаев с одним из своих взводов проник по оврагам во вражеский тыл и внезапно обрушился на огневые точки врага. Это послужило сигналом для общей атаки. Батальон броском достиг позиций врага и, воспользовавшись благоприятной ситуацией, ворвался в село, выбив из него гитлеровцев. Так пал узел обороны противника, в котором после отхода фашистов осталось свыше 600 вражеских трупов, много пулеметов и подбитых танков.
Через несколько дней в разведке Александра Николаева тяжело ранило. Его спасли, вывезли на броне танкисты. Больно прощаться с боевыми друзьями, но ничего не поделаешь, опять санитарный поезд увез его в тыл, на госпитальную койку.
Вернулся старший лейтенант Николаев на фронт лишь осенью сорок четвертого года, вступил в командование стрелковой ротой в 37-й гвардейской дивизии 65-й армии. Как он сам. говорит, «всю Польшу прополз на животе, еще трижды был легко ранен». И все-таки остался в строю да еще форсировал Одер.
В низовьях Одер течет двумя широкими рукавами, а в штормовую погоду обе реки, восточная и западная, соединяются, и ширина водной преграды достигает 4 километров. Но и это препятствие стрелки Николаева преодолели. В районе Шиллердорф 20 апреля штурмовая рота бывалого фронтовика первой достигла западного берега, выбила гитлеровцев из траншей и удержала плацдарм до подхода главных сил полка. Здесь, на одерском плацдарме, на следующий день Николаев еще раз пролил кровь за победу. То было его последнее ранение.
На родину Герой Советского Союза Николаев, награжденный еще и двумя орденами Красного Знамени и многими медалями, возвратился в 1946 году. Раны давали о себе знать. Надо бы отдохнуть, подлечиться, да совесть не позволила: мало, очень мало его сверстников вернулось домой, а дел невпроворот. Его избрали председателем Пузыревского сельсовета, и началась беспокойная мирная жизнь. Через год коммуниста-фронтовика направили на работу в органы МВД.
С 1955 года Александр Петрович работал слесарем на калининском комбинате «Химволокно». И здесь он шел впереди, был знаменосцем рабочей чести.
На отдыхе он тоже не одинок: переписывается с однополчанами, частый гость в местной школе. Он вырастил пятерых детей: трое — рабочие, двое — инженеры. Растут внуки. Есть чему радоваться фронтовику.

к оглавлению